Быстрое и закономерное изменение формы станка подчинялось в основном требованиям технического прогресса. Причем менялся не только станок, но вместе с ним и весь интерьер цеха. Развитие архитектуры станков, машин всегда было тесно связано с архитектурными стилями соответствующей эпохи, хотя сами архитекторы к строительству станков или машин никакого отношения не имели. Связь архитектуры с "малой" архитектурой машин можно наглядно проследить с начала XVIII века вплоть до сегодняшнего дня. В России характерным примером этой тесной связи могут служить известные токарные и копировальные станки, построенные А. Нартовым. Эти интересные и чрезвычайно прогрессивные для своего времени станки, хранящиеся ныне в Ленинграде в Эрмитаже, явно отмечены характерными чертами архитектуры так называемого петровского барокко. Некоторые станки представляют собой целое архитектурное сооружение, за которым иногда приходится только угадывать его механическую часть. Конечно, для той эпохи подобное явление было в какой-то степени закономерным, так как эти машины и станки не только выполняли производственные функции, но и являлись предметами обстановки богатого жи- лого дома или ремесленной мастерской. Многие вельможи и даже коронованные особы увлекались в то время токарным искусством.Подчинение существующему стилю архитектуры тогда еще носило отпечаток орошего вкуса, и такие машины не утратили еще той прелести, тех высоких художественных качеств, которыми отличались изделия, выполненные рукой ремесленника-художника. Позже, к началу XIX века, подобное перенесение архитектурных форм в машиностроение в связи с бурным развитием техники приобрело совершенно необузданный характер, теряя всякую связь с логикой и назначением изделия. В середине XIX в. считали, что если машинную продукцию еще как-то можно облагородить и примирить с искусством, то сама машина красивой быть не может, так как она чисто утилитарна и поэтому механически исключалась из сферы эстетического. Но поскольку машины предназначались для рынка, их, как всякий рыночный товар, наделяли привлекательной внешней формой.
Возможность сделать машину красивой знали только одну - покрыть ее росписями, литым орнаментом и другими не свойственными ей украшениями, заимствованными от архитектуры и изобразительного искусства. В этот период стилевая форма, которая могла бы отразить особенности экономической, социальной и духовной жизни буржуазии, отсутствовала. Поэтому обращаются за помощью к "новым стилям", возникшим в результате обновления и механического соединения различных стилей прежних эпох. Как результат этого,- возникновение стиля эклектики. Эклектика, то есть смешение стилей, господствовавшая в то время в архитектуре, нашла свое яркое отражение в "оформлении" машин. Часто станины для различных станков отливались с архитектурными деталями, акантовыми листами, резьбой и другими украшениями, и наивно считалось, что это придает станку более привлекательный вид. Главная особенность, а одновременно и недостаток эклектики - это то, что она оперировала исключительно средствами оформительского, "прикладного" характера. Это был лишенный жизни мир рассчитанных на внешний эффект "рисованных" форм. Чрезмерное увлечение эклектическими методами неизбежно вело к искаженному пониманию сущности конструкции и технической формы.
Один из наиболее наглядных примеров эклектизма - красочно описанные Марком Твеном пароходы, ходившие по Миссисипи с их высоченными дымовыми трубами, оформленными в виде увенчанных коринфскими капителями колонн, и с палубными надстройками, сполненными в стиле "одного из Людовиков". Первые железнодорожные вагоны в то время также носили на себе следы господствующего архитектурного стиля. Их площадки, оформленные в виде балкончиков с балюстрадой из балясин, да и сам вагон, внутри и снаружи, напоминали дом, поставленный на колеса. Первые телефоны, интересные образцы которых можно увидеть теперь только в музее связи, хотя и являлись в свое время совершенно новыми аппаратами, не имевшими никаких прототипов в прошлом, также не избежали этих эклектических украшений в виде металлических узоров, густо наложенных на деревянный футляр. Подобных примеров такого ложного и подчасбезвкусного украшательства можно привести много. Первым, кто поставил вопрос о форме машины, был теоретик машиностроения Франц Рело (1829-1905), прошедший путь от ученика на заводе до директора Берлинской ремесленной академии. Как создатель теории кинематических пар, он не мог не коснуться вопроса о форме машины. Свою задачу он видел в выявлении и систематизации наиболее общих законов и правил формообразования и старался показать, что машина может и должна быть красивой.По мнению Рело, машиностроение должно следовать архитектуре там, где речь идет о формообразовании машины. Вообще, исходя из положения о том, что машина является неким архитектурным целым, Рело требовал ясности и четкости в соотношении отдельных частей, причем подчеркивал функциональное значение каждой детали. Он предполагал, что в будущем обязательно появится учение о машинной форме, которое позволит в каждом отдельном случае находить оптимальные решения. Рело смотрел на технику прежде всего с точки зрения инженера, но инженера широкого профиля, глубоко изучившего все области машиностроения, инженера, обладавшего большими способностями и склонного к обобщениям. Большое внимание уделял он ритму и пропорциональности, которые, по его убеждению, заложены в природе и человеческой натуре и присущи всем человеческим творениям - от произведений искусства до машин. Ритмичная и пропорциональная форма не может быть нецелесообразной, а следовательно, не может противоречить принципам функционального формообразования. Если в транспортном машиностроении эклектика давала о себе знать, если она еще процветала в массовых изделиях народного потребления, то в общем машиностроении и в особенности станкостроении к самому концу XIX и началу XX века проявилась другая крайность. Традиции кустарного ремесленного производства при изготовлении машин начисто забываются. Машина начинает выпускаться в том виде, какой она вышла из рук изобретателя, конструктора. Вопросы ее внешнего вида, эстетической привлекательности даже не затрагиваются.
